«Есть Алипат — ее задерживают». Краснодарская активистка о двух арестах подряд, активизме, эмиграции, семье и надеждах

После начала специальной военной операции краснодарскую активистку Алипат Султанбегову арестовали два раза подряд — всего на тридцать суток. После освобождения Юга.ру поговорили с ней о холодной камере, занятиях в заключении, отношениях с близкими и надеждах на будущее России.

Одновременно с этим интервью мы публикуем текст о другой активистке. Мнение редакции может не совпадать с мнением героев материалов. Мы пишем о людях с разными позициями, чтобы дать читателям полную картину происходящего.

«Двадцать суток это не двадцать лет»

«Так. Я здесь. Я все-таки здесь. Я все-таки не дома. Ну ладно, Алипат. Двадцать суток это не двадцать лет. Ничего страшного», — с этих мыслей началось ее первое заключение, рассказывает Алипат.

Девушке 30 лет, она живет в Краснодаре с двумя кошками, работает и занимается политическим активизмом. Она входила в краснодарский штаб Навального*, делала подкаст «Люди в оппозиции» с Артемом Солодовниковым и готовила независимых наблюдателей к выборам. Алипат много улыбается и нервно смеется. 

После 24 февраля ее дважды арестовали. Первый раз она приехала к отделению полиции, чтобы помочь задержанным на акции, в которой сама не участвовала. В итоге ее осудили на двадцать суток как «организатора» митинга из-за репоста в сторис инстаграма**. Через день после освобождения девушку снова арестовали, в этот раз — на десять суток за твит о полицейских.

«Эмоции слез, сентиментальности уходят на второй план. У тебя злость. Что тебя несправедливо арестовали», — активистка делится переживаниями. 

«Угрожали отвезти «предательницу родины» поближе к украинской границе»

Первая камера — в Выселках — была большой: стол, лавки, загороженный туалет, горячая вода, перед сном можно даже попарить ноги. Если недостаточно одного одеяла, дают второе. Питание — примерно как в больнице. Девушка почти не ела местную еду, хватало передачек от друзей. Обед и ужин приносят в одно время, так что последний прием пищи был холодным. Каждый день с проверкой приходила прокурор. Один раз несколько заключенных пожаловались ей на холодную еду и потом получали ужин горячим.

Первое, что девушка попросила в ИВС, — телефон, чтобы позвонить друзьям и адвокатам. Ей отказали.

«И вообще, звонки по выходным — это привилегия», — позже аргументировал начальник ИВС.

Алипат напомнила, что телефон обязаны ежедневно выдавать на 15 минут. Даже сейчас она злится, когда вспоминает об этом, и ударяет кулаком по столу.

Первый раз девушка позвонила близким только через три дня после задержания. Она рассказала, как до суда ее везли в холодном и темном «бобике» в наручниках. Конвойные, по словам Алипат, хамили и угрожали отвезти «предательницу родины» поближе к украинской границе, завернуть в украинский флаг и бросить туда, намекали на госизмену. 

Сокамерницы рассказали ей, что прогулки по 10-15 минут в ИВС устраивают только в будние дни. Но одного вопроса — «Когда мне можно гулять?» — хватило, чтобы Алипат могла выходить на прогулку каждый день на целый час.  

После ареста активистка собиралась написать большую статью о том, как добиться соблюдения своих прав в заключении. Но через сутки ее снова закрыли. 

«В ИВС [постовые] говорили — ты же призвала [к участию в митинге]. Рассказываю [им] о Конституции РФ. А теперь, говорю, вам не стремно, что на слово «Конституция» вы умиляетесь? Вы представители власти, и вы улыбаетесь на слове «Конституция».

При этом Алипат подчеркивает, что на отношение рядового персонала в Выселках «грех жаловаться», большинство сотрудников вели себя уважительно и вежливо. Один из них сказал девушке, что «у [Роскомнадзор] нет победителей».

«Место, чтобы наказывать»

Второй арест активистка провела в спецприемнике на улице Садовой. Там ее политические взгляды не разделял никто, но сотрудники относились с уважением. 

«Некоторые даже шутили. Когда я ворчала, что нет кипятка, они тут же приносили. Человечность была», — говорит девушка.

Несмотря на это, Алипат называет спецприемник на Садовой «местом испытания, местом, чтобы наказывать». Узкая камера в подвале, похожая на вагон поезда. Туалет завешен простыней. Четыре кровати забиты фанерой, с которой скатывается «убогий» матрас. Маленькое решетчатое окно, в котором, нагнувшись, можно увидеть кусочек неба. Раковина с холодной водой и нетопленные батареи. В душ можно ходить раз в неделю.

Спасло термобелье и теплый спортивный костюм, который привезли друзья. После возвращения вещи пришлось перестирывать несколько раз. Девушке запретили передавать письма. Гулять не выводили — говорили, что нет места, хотя в правилах внутреннего распорядка сказано, что есть.

«А зачем вам спецприемник, в котором нет места для прогулок? Почему у вас так холодно, почему у вас батареи не работают? — «Но на улице же тоже холодно». — [Мои друзья] их завалили жалобами»

Алипат уверена, что Садовую выбрали, чтобы устроить показательную порку:

«Сокамерница сказала (в свое время за кражу отсидела), что здесь хуже, чем в тюрьме. Почему-то в нашей стране есть понимание, что, если человек попадает в такие условия, он сразу перестает быть человеком».

«Твои родственники хотят смерти других людей»

С семи лет Алипат почти не виделась с мамой, общаться с ней она стала уже после совершеннолетия. Активистка лишь раз позвонила маме во время второго ареста — попросила больше не отправлять передачки. С отцом девушка не поддерживает связь. 

«Я считала, что сестра — это такой островок надежды, знает, что происходит. Спросила у меня, а если бы напали на нас? Я не понимаю, как это можно оправдывать такой фразой. Ты не хочешь с ними [с родными] общаться. Потому что твои родственники хотят смерти других людей».

Целый месяц Алипат получала новости только от друзей. После освобождения она осознала масштабы поддержки специальной военной операции, и у нее случился «моральный надлом».

«Когда тебе по телефону говорят о том, что сейчас люди пишут эту Z, представляешь, что это какие-то не особо умные люди пишут на стенах. Когда я увидела, что есть те, кто это поддерживает, у меня хрустнуло», — рассказывает девушка.

Подруга пересказала ей такой диалог с общей знакомой:

— Ты звонила Але?
— Нет.
— Ты за все 30 суток ей ни разу не позвонила? Почему?
— Я не знаю, что сказать.
— Просто слова поддержки.
— Я не разделяю ее точку зрения.

«И я вспоминаю, как она делала сторис, что не хочет [Роскомнадзор]. Когда вы не разделяли мои политические взгляды — это одно. Но когда вы не разделяете точку зрения на такую глобальную проблему, тут я уже не могу понять. Этого я не оправдаю ни одному человеку».

Где Алипат была восемь лет

Восемь лет назад Алипат закончила институт в Ставрополе. В то время она старалась быть «аполитичной и невникающей ни во что». Про Майдан и присоединение Крыма узнала из телевизора, когда приехала в гости к родным. Не осуждала и не радовалась, только жалела людей. 

Алипат долго работала официанткой, а потом решила поменять свою жизнь, обучилась копирайтингу и стала много писать.

«2020 год был очень насыщенным на события: митинги в Беларуси, митинги в Хабаровске, отравление Навального***», — девушка объясняет, как из аполитичной девушки превратилась в активистку.

В конце 2020 года она предложила помощь с текстами краснодарскому штабу Навального*. До активизма девушка смотрела журналистские расследования, любила Анну Политковскую. За деятельностью Алексея Навального*** она не следила.

«Навальный***? Кто ваш такой Навальный***? Да он хочет развалить нашу страну! Вот так это было. Меня пугали скандальные политики. Будет очень смешно, если записать и вырвать из контекста, Алипат Султанбегова после тридцати суток сказала, что Навальный*** хочет развалить страну», — смеется девушка.

23 января 2021 года по всей России прошли митинги в поддержку Навального***. Люди выступали не только за политика, но и против коррупции, несправедливого суда и беззакония. Фоторепортаж с акции в Краснодаре смотрите здесь. 

Алипат тоже поучаствовала в шествии.

«В пикет мне было страшновато идти. В первый мой митинг я вышла, думала: ладно, буду идти со всеми. Как сказали в моей семье, — так не получится, чтобы меня не задержали. Вот, первый мой митинг, и меня задерживают. Потому что я шла впереди планеты всей, мы шли в первых рядах с Женей Тарабриным», — вспоминает Султанбегова.

В отделении девушка познакомилась с другими оппозиционно настроенными краснодарцами. А на траурной акции в день памяти Бориса Немцова — со своей будущей напарницей Марьям Дадашевой. Алипат понравились видеоролики Марьям, и она предложила девушке снимать вместе.

«Мы стали тиктокерами штаба. За это и сели», — в апреле 2021 года, накануне митинга в поддержку Навального***, Султанбегову и Дадашеву арестовали из-за видео в тиктоке, где девушки рассказывали о предстоящей акции. 

Сейчас риски заставляют Алипат сдерживаться. Она помогает задержанным и, насколько это возможно, не молчит. Хотя и подвергает самоцензуре все, что публикует в соцсетях.

«Это сильно бесит, потому что, сука, да весь интернет пишет, половина пользователей твиттера пишут, но в Краснодаре получу я. Все уже привыкли, есть Алипат — ее задерживают».

Как только Алипат арестовали, ее уволили с работы. Она вела соцсети для краснодарской строительной компании. Девушка не удивилась.

«Много времени в таких местах есть подумать. Всё чаще задумываешься о том, что буквально каждая наша система в стране, будь то система образования, медицинская, тюремная, требует реформ и преобразований. То, что происходит в бюджетных сферах, — на этом всё строится. У нас единицы работодателей возьмут к себе бывшего зека, это какое-то клеймо на всю жизнь».

После ареста она вернулась к работе в общепите.

«Мне сейчас это очень помогает, потому что на смене у меня мало времени на чтение новостей, что в целом неплохо. Работаю плотно, потому что нужны деньги. 30 суток, отобранных из жизни, повлияли на финансовое положение. У меня коты, которых надо кормить, квартира, за которую надо платить»

«Я не ищу, где лучше, я хочу сделать лучше у себя дома» 

У Алипат появилась «группа поддержки», иногда ее называют «героиней», но девушка с этим не соглашается. 

«Грустно, что, когда человек выражает свою гражданскую позицию, это воздвигается в ранг героизма».

Алипат не исключает, что ей придется уехать из России. Но пока делать этого не собирается, несмотря на опасность. У нее даже нет загранпаспорта.

«Я не ищу, где лучше, я хочу сделать лучше у себя дома. Мне стыдно перед политзеками, которые здесь остаются одни с системой. Политического убежища не хочу запрашивать. Во-первых, [не хочу] отказаться от своего гражданства, это на всю жизнь. Во-вторых… ну почему чужое государство должно заплатить за меня больше, чем свое? Почему оно должно сделать для меня больше, чем сделало мое государство? Причем тут граждане другой страны, за счет налогов которых я буду жить?» — возмущается девушка.

Мы разговаривали на веранде в кофейне. В день, когда по миру разошлись фото и видео из Бучи. Мимо проезжали трамваи и машины. За соседним столиком играла песня SHUM, с которой украинская группа Go-A участвовала в «Евровидении—2021».

«Я сегодня видела новости из Бучи, была в истерике», — сказала Алипат. — «Люди думают, что молчание спасает, а молчание убивает. Народ России никак не осознает, насколько он сильный. <...> Что мы, терпилы какие-то?»

UPD: Алипат признает, что спустя полтора месяца на свободе эмоции улеглись, и сейчас она выразила бы некоторые мысли мягче. В частности, не оценивала бы позицию родных как желание навредить другим людям.

* 09.06.2021 суд признал штабы Навального и ФБК экстремистскими организациями. В конце апреля, еще до решения суда, штабы закрыли.

** 14.03.2022 Роскомнадзор внес соцсеть Instagram в список запрещенных сайтов и заблокировал доступ к соцсети из России. 21.03.2022 российский суд признал компанию Meta, которой принадлежит Instagram, экстремистской. 

*** 25.01.2022 Росфинмониторинг включил Алексея Навального в реестр террористов и экстремистов.