В мастерской художников. Валерий и Инна Цукахины: Если в картине нет волшебства, это не искусство

Корреспонденты Юга.ру побывали в гостях у краснодарских художников Валерия и Инны Цукахиных.

Валерий и Инна родились и выросли в Краснодаре. В 1986 году они окончили Краснодарское художественное училище, в 1993 году — Академию художеств в Киеве. Цукахины состоят в Союзе художников России, являются магистрами Академии художников в Праге. С 1990 года принимали участие в городских, краевых, республиканских, всесоюзных и международных выставках.

Цукахины живут в пригороде. Мы выезжаем из Краснодара, сворачиваем в поселок и долго едем по петляющей грунтовке. В доме художников — уютный полумрак и приятно пахнет выпечкой. Все вместе — Валерий и Инна, фотограф Елена и я — мы садимся за стол.

Инна: Вдохновенное состояние приходит изнутри или извне — и мы пытаемся его воплощать. Мы с Валерой на одной волне, и те, кто плохо знает наши работы, даже путают. Но мы не красим один холст, это редкость. Вообще, без работы можно сойти с ума — мы пишем каждый день. Уже сколько десятков лет…

Валерий: Сотен, сотен! Начиная с Александра Македонского. Мы рисуем то, что нас радует, а радует нас очень многое в жизни. Картина — это сочинение, она приходит, как стихи. Я и сам пишу стихи, юмористические рассказы. Люблю, чтобы было весело и радостно. Также и картины, они появляются просто благодаря течению жизни. Ничего особенного не происходит, но в то же время каждое незначительное событие влияет — кто-то позвонил, кто-то пришел в гости. Вот вы сейчас появились — у меня возникла мысль написать ваши портреты. Мы любим встречаться с новыми людьми, устраиваем у себя концерты.

И: И потом, это весело. Даже непрофессиональные музыканты участвуют в импровизациях. Чудесный у нас город, столько интересных людей.

В: Мы прожили с Ветой (дочь Инны и Валерия — прим. ред.) семь лет в Чехии и с большой радостью вернулись назад. Хотя там было очень комфортно: картины продавались и появились друзья среди чехов, русских. Но таких родных по духу людей не найти. Мы жили и думали: неужели мы тут состаримся и сдохнем? Вета как раз решила поступать в художественное училище, мы ее снарядили и повезли в Прагу. За полдня все экзамены были сданы. У нас неделю или две длятся все испытания в художественное училище, а там — полдня. Вета пришла с экзаменов с заунывным видом и сказала, что хочет в Краснодар, в наше училище. Мы раздали все вещи, которые не смогли уместить в машину, — и уехали.

В Чехии вы учились в магистратуре?

В: Мы закончили Академию художеств в Киеве, а в Чехии иногие иностранцы нострифицировали дипломы.

И: Заканчивая академию, мы фактически становились магистрами, но советским студентам не давали этого звания, считалось, что нам это не нужно. Поэтому в Чехии мы просто привели дипломы к европейскому стандарту.

В: В Пражскую академию художеств мы принесли каталоги своих работ, вернулись через месяц — нам выдали дипломы магистров. Там заседает комиссия, которая смотрит работы и решает, присудить ли звание.

И: Они очень щепетильно относятся к званиям, вплоть до того, что указывают все свои регалии на почтовых ящиках.

Фактически звание что-то дает? 

В: Дает гордость. У нас тоже гордятся званиями.

И: Кроме того, если стать членом Академии художеств, то будет пожизненное пособие.

В: Таких академиков немного, на всю Россию человек 500. Но дело в том, что нужно участвовать в съездах и тратить довольно много времени. Надо это любить. Знаете художника Верещагина? Он был военным. Однажды ему предложили стать действительным членом-корреспондентом Академии, а он ответил, что искусство для него  хобби и что у него нет времени заседать с художниками.

Как думаете, художнику нужно профессиональное образование?

В: Конечно.

А как вы относитесь к самоучкам?

В: Не обязательно учиться в учебном заведении на художника. Раньше ведь как было? Художники набирали себе подмастерий, по которым было заметно, что они талантливые. И они учились потихоньку. Сейчас человеку все в руки дают, а он и не хочет. Не надо пичкать! Ни умениями, ни едой — ничем.

И: Пойдемте смотреть картины.

Мы поднимаемся в мастерскую. Просторную, наполненную светом. Здесь разложены картины Валерия и Инны. Прежде чем приступить к работе, и Валерий, и Инна набрасывают карандашный эскиз или делают небольшой этюд, но это правило работает не всегда. Какие‑то работы художники пишут с натуры. Валерий показывает полотно с осенним пейзажем — его он увидел в октябре из окна этой комнаты.

Инна, вы больше всего любите писать портреты?

И: Портрет — это самое сложное и самое ответственное. В хорошем портрете заложена психология и любовь, и это настоящее волшебство. Без любви вообще невозможно ничего сделать. Без любви, даже если все есть, все равно ничего не получится.

В: Все она пишет! Посмотрите, из человека сделала ангела.

Наверно, вы и не знаете, сколько картин написали? За сотни лет.

И: Какая разница, сколько их всего? Художник всю жизнь пробует написать удачную картину, и если хоть одну сделал — это хорошо.

Какая-нибудь из выставок вам запомнилась особенно?

И: Года три назад нас занесло в Китай. Я не люблю никуда ездить, но тут все сложилось. Организаторы где‑то увидели наши картины, долго искали нас через интернет. Вышли на московскую галерею, а она не захотела давать наши контакты, хотя мы не подписывали никаких договоров. И все равно они с нами связались.

В: С нами связались организаторы из Гонконга и предложили провести выставку в Пекине. Человек 15 сюда приехали, посмотрели картины и сделали шикарную выставку. Организация была великолепная: нас отвезли в Пекин на открытие, поселили в хорошей гостинице, водили по ресторанам и вообще обходились замечательно.

И: Самое отрадное, что организаторы — действительно талантливые люди, они проявили бездну вкуса.

Вы называете стоимость своих работ?

В: Конечно. Средняя цена — 100–150 тыс. рублей, если речь не идет о большом полотне. Это стоимость портрета, сделанного на заказ, или пейзажа. Почему мы называем такую цифру? Дешевить нельзя, но и заламывать цену тоже. По международным меркам, это совсем недорого, и надо понимать, что далеко не каждый день случается продать картину. Очень много работ мы просто дарим родным и друзьям. Некоторые картины мы не продаем — это наша коллекция. Например, портреты наших родных — как мы можем их продать? Лучше написать ваш портрет или вашего ребенка. Некоторые работы, не портретные, бывают чем‑то дороги — такие картины мы тоже не продаем.

У вас есть любимые картины собственного авторства?

И: Есть те, за которые меньше стыдно, и те, за которые больше. Ну или ты помнишь ощущения, которые вложил, что переживал, что видел в то время. Все равно они все неудачные.

В: Это называется ложная скромность. Смотрите, какая неудачная картина, ага.

И: Невозможно соответствовать внутреннему ощущению, материал не передает твое видение. К чему хочется стремиться — так это к божественной как бы случайности. Хочется ее поймать, но это недостижимо. Нам интересна искренность, правда, любовь и радость.

В: У нас выработался очень простой критерий, как оценить любое творчество: есть волшебство или нет? Если нет — то это не искусство. Примитивное изображение или абстрактное — что угодно, но если сделано от души и трогает зрителя — значит, это и есть искусство.

Читайте другие материалы из мастерских художников:

• В мастерской художников. Валерий и Лариса Блохины: Лучшие работы сделаны на одном дыхании
• В мастерской художников: Арт-группа Recycle
• В мастерской художника. Иван Дубяга: Мне неинтересно здоровое искусство
• В мастерской художника: Михаил Смаглюк
• В мастерской художника: Владимир Колесников
• В мастерской художника: Владимир Мигачев