"Жесть" изнутри и снаружи

23 марта на экраны России выходит триллер "Жесть" Дениса Нейманда и Константина Мурзенко. Это хорошо

"Темная" рецензия  

23 марта на экраны России выходит триллер "Жесть" Дениса Нейманда и Константина Мурзенко.  Это хорошо.

Но что писать о "Жести" — совершенно непонятно. Профессиональные кинокритики ее мотивированно ругают. Присоединиться не получится, потому что понравилось.
Можно, разумеется, поназывать фильм нашим психопатическим ответом "Твин Пикс", "Молчанию ягнят" и еще чему-нибудь; событием в мире отечественного кинематографа; экзистенциальным хоррором; патогенным трэш-саспенсом etc. Можно пуститься в пространные рассуждения о проблемах добра и зла, загадках русской души, галлюциногенах и роли группы "Кровосток" в мировой культуре. Но после задушевного общения с  "творческой группой" — не хочется.
Плюс нужно как-то не поддаться на провокации продюсеров: не начать рассуждать о новом жанре "психовике" и не назвать статью "Жесть" как она есть".
А перед глазами все еще стоит голый Гоша Куценко с помповым ружьем, горячо умоляющий журналистов рассказывать правду, только правду и ничего кроме правды. И одетый Мурзенко, который призывает уподобиться авторам "Жести" и не разделять рабочий процесс и получение удовольствия.
Поэтому пишу правду. С удовольствием.

О чем фильм?

- Как и всякое кино — о жизни, любви и смерти, — говорит Мурзенко и очень так по-своему грустно-безумно улыбается. — Да, еще о человеке...нет, о гражданине в поисках Абсолюта!

- Глупо, когда режиссер, который не спал вот 700 ночей, говорит, что фильм его и о том-то и том-то, — подхватывает Нейманд. — Режиссеры, которые объясняют — это порок. Мы сняли кино, остальное пусть будет для каждого свое: о чем это и какой тут месседж. А вообще, мы хотим запретить употребление слово "месседж" на территории РФ.

Пересказ сюжета получится примерно таким. Журналистка Марина (замечательная Алена Бабенко) собирается бросать свое желтоватое издание по причине морально-нравственных терзаний, разочарования в шефе/любовнике и убивания у нее на глазах Гоши Куценко. Но все же отправляется на свое последнее задание: писать о растлителе и расчленителе от педагогики (Михаил Ефремов), крепко запертом в сумасшедшем доме, которым заправляет порядком ненормальный Главврач (Сергей Шакуров).  Но маньяк утекает, так и не успев пообщаться с Мариной. Профессиональный долг и общая неуемность ума отправляют ее на пару с харизматичным опером (Вячеслав Разбегаев) на поиски опасного персонажа.

Тут предыстория заканчивается и начинается собственно действие. Разворачивается оно на территории заброшенного дачного хозяйства, населенного "талибами", "шатунами", Терминатором на вороном коне, мертвыми невестами и прочими персонажами фрик-подполья. Мачо-опера мимоходом убивают, и "акула пера" остается наедине с разбитым на бритвенно-острые осколки Зазеркальем.
Обстановка бодрит: кажется, что Льюис Кэрролл встречает Дэвида Линча, Безумного Макса, резню бензопилой в Техасе и всю плеяду режиссеров корейско-японских психотриллеров разом. Интеллигентный человек на rendez-vous c потусторонней жестокостью — сюжет не нов, но российскому кино пока не слишком ведом.
В этом мире Марине и предстоит выжить, встретить своего героя, узнать его тайну и решить попутно важный философский вопрос: в Аду они или просто в заднице, из которой хотя бы есть выход... Финал будет неожиданным.

Как родилась идея?

- На этот вопрос у меня есть настолько же стандартный ответ, – сообщает всем желающим Константин. –  В американских фильмах категории "Б" полицейские обычно говорят: "Мы просто выполняли свой долг". Мы тоже...

- Когда мы начинаем заниматься кинематографом (ну, или тем, что может так называться), то осознаем, что просто должны придумывать некие занятные истории. Которые люди должны без отвращения воспринимать. Всё, — добавляет (точнее, ничего не добавляет) Денис. — И потом — в мире ведь ужасно много времени, его нужно куда-то девать, нужно что-то в этой жизни делать. Я кино снимаю, другие потом его смотрит — и время идет...

Сначала были Константин Мурзенко ("Мама, не горюй", "Апрель", "Упырь" и т.д.) и его сценарий "Шесть соток" — вещь, по отзывам, леденящая душу и согревающая сердце. Постепенно вокруг них начала собираться компания "друзей и серьезных людей": режиссер-документалист Денис Нейманд, продюсер Юсуп Бахшиев ("Антикиллер-1,2" и иже с ним), затем подтянулись всем известный Михаил Ефремов, Алена Бабенко ("Водитель для Веры"), оператор Михаил Мукасей ("Даун-хаус"), композитор Игорь Вдовин, группа "Кровосток" и другие.

Каждый из них, как водится, "привнес что-то свое". Со слов Мурзенко, от него в сценарии осталось 52%, а все остальное — от Нейманда, что хорошо, ибо именно режиссер кино и снимает. По рассказам Дениса, без Алены Бабенко вообще ничего хорошего не получилось, т.к. два мужика умозрительно создать могут много всего, а вдохнуть в это жизнь дано только женщине. И так далее...
В ходе работы над фильмов менялись отдельные эпизоды, расставлялись то туда, то сюда акценты, варьировался финал, а название мутировало через "Жесть соток" в просто "Жесть".

- Зачем вообще заниматься кино, если совершенно все придумывать заранее? — говорит Денис. – Невозможно ведь получить удовольствие, когда все уже знаешь. Многое менялось на ходу, перекраивалось, что-то приходилось закрывать своими телами. Кино — это такой экстрим. *улыбается*

Метафизика и загадки русской души

В одном из, страшно сказать, глянцевом журнале по психологии опубликовано интервью Юсупа Бахшиева и Дениса Нейманда, в котором они отрывисто рассуждают об этих тонких материях применительно к "Жести". При попытках узнать подробности получается примерно следующее...

- Ого. А я правда такое говорил? — Нейманд погружается в изучение протянутого журнала. — Какой кошмар, да... А почему интервью такое маленькое?

- Зато смотри – там Алена (Бабенко) в трубе сидит, — бодро вмешивается  Мурзенко. — Я сейчас все расскажу про метафизику. Во всех фильмах, к которым причастен Бахшиев, есть один момент — человек в бетонной трубе. В "Антикиллере" там сидит Трошин...

- Не Трошин, а Трушев, — поправляет Денис, после чего возникает дискуссия на тему "Кто сидит в трубе", в результате которой метафизика этого момента так и остается невыясненной.

- Есть ли метафизика в фильме? Хмм...— Нейманд на мгновение замолкает. — Блин, ну есть, наверное. Она ж во всем есть, в кино тоже должна быть. А вообще, если человек захочет ее найти — он и в пакете молока обнаружит метафизику. Мы делаем кино, люди смотрят, выводы какие-нибудь делают. Фанаты Юрия Лонго там что-нибудь парапсихологическое высмотрят, кто-то, может, просто будет смотреть, как девчонка там по дачам бегает...

- А у меня есть вопрос, — снова Мурзенко. — Денис, вы упомянули фанатов Юрия Лонго. А скажите, для кого снят ваш фильм в первую очередь — для поклонников Юрия Лонго или Юрия Лозы?
Возникает дискуссия на тему, что про плод или про плот пел Лоза, в результате которой еще одна животрепещущая проблема остается неразрешенной.

- Да, надо, наверное, заготовить каких-нибудь громких фраз о смысле жизни, пафосного чего-нибудь, — размышляет потом Денис. — Но так не хочется...

The rest is silence.

"Жестянщики" в Краснодаре — фото

Где посмотреть?

Версия страницы для ПК